Все было правильно до прошлой зимы. Он был одним из тех многих Иных, кто считает, что кулаки нужны Добру лишь для защиты слабого. Он был постоянным участником стычек между Светом и Тьмой, но только лишь на стороне защищающихся, у него была поддержка товарищей, таких же как он сам, вера в Справедливость и желание жить дальше. Пока однажды, в холодный вечер он не вышел из дома и не увидел короткий неравный бой. Атаковал сильный маг. Его жертвой был маг слабее и девчонка – Младшая Дозорная пришедшая на помощь. Бой закончился за пару минут. Но почти сразу маг снова напал. И та же самая девчонка, шатаясь, пошла в бой. Полторы минуты. И снова то же самое. И снова та же Дозорная, размазывая кулачком слезы обиды по лицу, пошла в бой. Снова проиграть.
И он не сдержался. Он не успел войти в защиту и не смог ждать нового нападения мага. Он напал на него сам. Почти сразу против него вошли в защиту. Он попробовал позвать сквозь Сумрак своих друзей, но не получил ответа. И лишь позже, лежа на асфальте в беспамятстве он сквозь боль услышал их голоса: «Какой позор. Он напал. Он предал все во что верил. Он не может быть с нами.» И карканье ворон «Чужой, чужой»
Его не бросили, его отнесли домой и даже сняли с него сапоги, перед тем как уложить на диван, а после ушли, закрыв за собой дверь и оставив его одного. Совсем одного. Он был Светлым, поэтому первый час не чувствовал ни боли ни отчаянья и терпеливо ждал что развоплотиться, сам собой. Но почему-то не получилось. Тогда он понял что просто не знает что делать дальше. Один, чужой для всех, «неправильный» он нарушил данное самому себе обещание и понимал, что случись все снова, он поступил бы так же. Тогда он вспомнил, что когда-то слышал о существовании способа превратить Иного в обычного человека. Отнять не только силу, но и память, и решил он что это и есть способ не совершать ошибок и не клясться в невыполнимом. С тех пор дни и ночи напролет он посвятил себя поискам этого способа.

Туман лежал у подножия горы. Молодая луна слабо освещала камни на склоне и сидящих на них десятерых. Они были разного роста и возраста, женщины и мужчины, одетые в одежду разных частей света. Сидящие отхлебывали из фляжек, жевали кусочки шашлыка, пожаренного тут же на углях, разговаривали и смеялись как давно знакомые друг другу люди. За горой начинало вставать солнце, и розовые его блики в первый раз отразились от витиеватой пятиконечной звезды, венчающей полуразрушенное здание у подножия,
когда один из них потянувшись и громко зевнув, спросил
- Ну что, превращение отменяется?
- Да мало ли что в книжках понапишут. – Ответил другой. – Может оно и к лучшему?
- Да уж, писатели, сказочники доисторические. Дикие люди – одно слово. А вот Храм заново отстроить придется – сказала греющая руки у огня женщина. – Значит, так и должно было быть.
- Так будет по совести – отозвался первый, – А значит – правильно.

И они встали, не торопясь, закидали огонь и собрали свои вещи по рюкзакам, и пошли между камней вниз, к Храму. Вместе.

Эрмак, мг1